Работы Жени Кашиной мне интересны своей влюбленностью художника в Древний мир египетских царств. Чувствуется знание архитектуры, стиля того времени. Интерьеры убедительны в реальности существования исторической, и иллюзорной. Это на первый взгляд… а на второй, если быть верным исторической правде таких построений не существовало, слишком велики колонны и капители, будто циклопы-строители воздвигали для себя эти дворцы на века. Люди в этих интерьерах всегда будут смотреться гостями этих вечных исполинов. Мне работы Жени хочется назвать –«египетские атлантиды». И какое бы действие не разворачивалось на фоне этих величественных строений, оно все равно будет выглядеть еще одной мизансценой в череде таких же мизансцен одного спектакля, который будет играться, покуда громадные, призрачные декорации не погрузятся в океан песка и раскаленного неба. Хочется сказать о фокусе, который происходит всегда, когда увеличиваются до гулливерских отношений размеры знакомых нам предметов. Так, интерьер, пейзаж вдруг становится почти плоским киноэкраном, рядом с которым человек будет смотреться выпукло - скульптурно, или из другой реальности. В детстве я смотрел фильмы «Сокровище Серебряного озера», «Золото Маккены», где было много комбинированных съемок, и человек на фоне пейзажей, пещер смотрелся искусственно, вырезанным из среды, это было заметно, но не раздражало. А сейчас этот прием используется модными режиссерами уже не как имитация среды, а как метафора или красивый пластический прием (свойственный языку кино – пластике) – например, когда за спиной персонажа вдруг начинает увеличиваться гулливерно среда, в которой за миг до этого он нормально существовал. Нам, зрителю, понятно, что это все происходит внутри героя, это его самочувствие, или то же самое происходит и перед его взором, хотя видим, что картинка меняется за спиной – искусственное неожиданное увеличение фона. Все это подробно, я к тому, что увеличение, ощущение экранной плоскости, невозможность понять настоящие, реальные размеры объектов. Все это может быть вполне кинематографическим приемом, если рассматривать эскизы Жени, как эскизы к кино или телепостановкам.

        В своих работах Женя старается передать сложность воздушной среды в разных режимах (говоря кинооператорским языком), и разное состояние – настроение, как принято говорить учителям в художественных школах. Растворенный в заполненном свете вечер, «растворенный вечер» - и полдень с рисующими тенями – кино.

        Воздух сухой, материально выраженный на плоскости, материальный, шероховатый мир со следами стершейся краски – графика, пастель, мелки. Иногда вдруг среди теней неясности и зыбкости света вдруг возникает ясный по своей стройности скульптурный облик фараона или божества, нарисованного Женей не без вдохновения. Мне нравится… и я опять обманут. Такого в природе нет, это опять графические фантазии. Возможно, когда в детстве Женя играла, рисуя сверхъестественные цивилизации и придумывая этим народам язык и письменность, она почувствовала влечение к древним египетским художникам, которые смогли обмануть все человечество и создали летопись несуществующей расы стройных, красивых пришельцев, и упорные каноны нас убедили, что они были. И в этих канонах не погибла творческая энергия, и я рад, что она передалась Жене Кашиной и, возможно, она, эта энергия, со временем преобразуется, воплотится в производстве кино или телевидения.

        С наилучшими пожеланиями молодому талантливому художнику – скульптор и режиссер анимационного кино Эдуард Беляев."

Scenery sketches.