Е.М. КАШИна

Записки Небесного Гуру.

…дабы задумался веселый и улыбнулся прогруженный…

         Откуда берутся Гуру? Нет, вряд ли их можно встретить в очереди за кефиром. И, если верить компетентным источникам, в очереди за водкой тем паче. (Хотя кто их там искал?) Они редко стучат в нашу дверь, и даже SMS-услуги такой пока не предлагают.

         Их призывают. Когда кажется, что жизнь сворачивает куда-то в сторону, а порой и вниз. Иногда призыв настолько силен, что срывает человека с насиженного места, как пожухлый листок с почерневшего от осенних дождей дерева, и несет по всему свету, закручивая в вихрях сомнений, растаптывая идеалы, ударяя о представления, подмачивая репутацию. То, что остается, иногда попадает в гербарий Истории, прочему суждено стать плодородной почвой для нового поколения.

         Немногим счастливым – или же достойным – хотелось бы верить в последнее - Гуру все же являет свой лик. И почему только преуспевшим аскетам столь часто является кругленький, лоснящийся, жизнерадостный, сияющий, пышущий здоровьем, и так далее…

         Он парит в сияющих одеждах, на радужных облаках, восседая на лотосовом троне, усыпанном розовыми лепестками. Устами его говорит вечность, взор пронизывает сердце, голос заставляет вибрировать душу.

         Он взбалтывает нас, как ил в пруду, опустошает, наполняет заново, ставит с ног на голову, погружает во тьму и выводит к свету. Мы глохнем от его голоса и начинаем вслушиваться в тишину. Мы слепнем от сияния его сердца и учимся вглядываться в неразличимое. Мы забываем все, чем мы жили, и вспоминаем то, что никогда прежде не касалось нашего ума. И вот, когда от нас уже ничего не осталось, - Он протягивает нам зеркало.

         Так Он показывает нам истину. Ту, что была в нас с самого начала нашего путешествия.

         И почему мы не догадывались в зеркало посмотреть?

         06,04,2005.

…и прогруженные да ухихикаются, часть 2

         Мелодичнейший звон наполнил светозарное пространство. Сияние сгустилось, подобно клубам мерцающего дыма, словно наполненного бриллиантовой пылью, и расступилось, обнажив сводчатый потолок беседки, поддерживаемый ажурными серебряными колоннами.

         Снопы радужного света опустились, согласно закону всемирного тяготения, облекая фигуру Учителя в разноцветную мантию.

         Не прекращая левитировать над лотосовым троном, Учитель подал входящему знак, что готов принять гостя.

         Легкий ветерок наполнил беседку ароматом только что распустившихся чайных роз, и следом за ним, сопровождаемый посверкивающими теплым сиянием облаками, в беседку пожаловал Милосердный Гуру.

         - Приветствую тебя, о Светозарный!

         - Приветствую и тебя, Святейший!

         Когда с обычной формулой приветствия было покончено, Гуру примостился левитировать рядом с Учителем так, чтобы не была нарушена гармония внутреннего пространства беседки.

         - Может, чаю? – осведомился Учитель.

         - Что, не отвык еще от мирских радостей? – удивленно-насмешливо приподнял бровь Гуру.

         - Не ты ли угощал меня в прошлом эоне бразильским кофе? Это все влияние Преподобного Самрдуба Пенсильванского?

         - Мы попросили его вернуть себе старое мирское имя Бобби Макгвайр. В этих пятидесяти тысячах Преподобных Самдрубов уже вся Нирвана запуталась.

         - А кофе, впрочем, был неплохим. Надо же как-то разнообразить нектар и амброзию… И потом, я решил воспитать в себе пару мелких недостатков, например, привязанность к хорошему чаю… А то уже начинает тошнить от собственного совершенства.

         И Учитель отхлебнул глоток из алмазной пиалы, аппетитно, но с достоинством причмокивая.

         Их прервал внезапно раздавшийся звон, менее прозрачный, чем предыдущий, но более тягучий.

         - Серебряный колокольчик? – Гуру отставил в сторону чашу с ароматно дымящимся кофе, и она медленно истаяла в воздухе.

         - Срочный вызов, - подпоясался Учитель. – Кому-то приспичило обрести Просветление именно в обеденный перерыв.

         - Ну, бывай! – голос Гуру донесся уже из улетающего ввысь розового облака.

         - А то! – вторил ему Учитель, спеша по радужному пути к нетерпеливому ученику, ожидающему встречи с Истиной.

         07,04,2005.

…и прогруженные да ухихикаются, часть 3

         Каждое свое утро Милосердный Гуру начинал с лежания на гвоздях. Эта процедура перестала причинять ему какие-либо неудобства еще в позапрошлом воплощении, но любимым девизом Милосердного был: « Не расслабляйся!» Второй его любимый девиз гласил: « Всегда будь расслаблен!» Когда он постиг суть различия и тождества этих двух девизов, то немедленно обрел Просветление и с тех пор практиковал оба с удвоенным усердием. К тому же, он считал гвозди неплохим массажером.

         Довершив утренние гигиенические процедуры согревающей пробежкой по раскаленным углям и принятием душа в ледяном водопаде, который соорудил себе неподалеку, как только переехал в Нирвану на постоянное место жительства, Гуру почувствовал себя окончательно готовым к ежедневному облагодетельствованию всех живых существ.

         Материализовав свой любимый алмазный ситар, Гуру сыграл несколько нот, приводя себя и Вселенную к универсальной гармонии.

         Прозрачный звон хрустального колокольчика влился в эту совершенную симфонию, возвестив о приходе гостя.

         Гармонично завершив мелодию, Гуру поспешил навстречу старому другу, вид которого выражал некоторое замешательство.

         В самом деле, радужные одежды Учителя блистали как-то лихорадочно, в глазах читалось беспокойство, и даже на лысине выступили капельки пота.

         - Мне нужна твоя помощь, - после традиционной формулы приветствия выдохнул он.

         Жестом Гуру пригласил приятеля прогуляться по саду.

         - В чем дело, Почтеннейший? – спросил он, когда облик Учителя вернулся в нормальное состояние.

         Облик сада как нельзя больше способствовал внутреннему успокоению. Деревья блистали всеми цветами радуги, как будто высеченные из искусно ограненных алмазов, нога по щиколотку утопала в мягкой, как шелк, траве. Возле пруда с аквамариново-прозрачной водой находился излюбленный уголок Гуру – оранжерея. Там на досуге Милосердный занимался селекционированием редчайших сортов орхидей. Цветы эти обладали удивительным свойством улавливать душевное состояние смотрящего, и принимали цвет и форму, наиболее соответствующие настроению посетителя оранжереи. Даже аромат, источаемый прелестными цветами, каждый гость вдыхал индивидуально подобранный. Многие Учителя приводили сюда наиболее продвинутых Учеников на экскурсии, называя сенситивные орхидеи иллюстрацией сиюминутности бытия, и призывали следить за своими эмоциями. Другие же обитатели Сукховати, Страны Чистого Блаженства, в особенности, конечно, симпатичные Дакини, выпрашивали у Гуру саженцы. Милосердный, естественно, не отказывал никому.

         Вдруг посреди цветущей поляны материализовался некий субъект в потертой кожанке, с растрепанной шевелюрой цвета индиго. Субъект вытаращился на двух мирно парящих в алмазных кронах деревьев толстячков в блистающих одеждах и воскликнул:

         - Клевая дурь! Круто забирает! Надо пацанам сказать…

         И так же внезапно исчез.

        11,04,2005.