|
Евгения КашинаКапля.
Что знает о тебе эта капля? Твою проекцию на полусфере своего сознания, не больше. Ты ли это? Или только твое изображение. Искаженное водяным куполом. Считает ли эта капля себя центром этого мира? Ведь она – центр кривизны окружающего пространства, и все деревья склоняются в ее сторону. Чувствует ли она холод, когда частицы ее существа кристаллизуются, и мир преломляется под новыми, острыми углами? Это, должно быть, величайший шок для такой крохотной капли. Свет и тепло оставили ее, и она стала холодной и ломкой колючкой. Не прикасайся! Ей не к чему быть милосердной к миру, который обошелся с ней так безжалостно. А что она чувствует, когда скрывается в промозглой тени, а затем ее внезапно озаряет солнце? А когда ее иссушает жара, и частицы ее понемногу отрываются от целого, она истончается, уплощается, мир постепенно теряет свою кривизну, приближается к своим действительным очертаниям – и капля больше уже не центр вселенной, а только ее зеркало, она испаряется, распадаясь на составляющие, она умирает. От нее отрываются и испаряются все новые и новые молекулы… Удерживает ли она их или расстается с ними без сожаления? Она уплощается, превращаясь в плоский экран, толщиной всего в один атом, она уже не отбрасывает тени и видит мир неискаженным… А в следующее мгновение ее уже нет, она распалась, растворилась в атмосфере этого леса, поднялась высоко-высоко.. Это уже не капля, а самостоятельные частицы, глядящие вниз на промоченный недавним дождем, но уже высыхающий лес. Они видят леса, поля и реки до самого горизонта, насколько хватает глаза. Но вот солнце садится, наступают холодные сумерки. И частицы, еще не успевшие насладится полетом – когда они так свободны и не привязаны к своей ветке, своему листу, - они глядят на былой свой дом спокойно и отстраненно – отяжелевают, сливаются вместе и плавно опускаются в овраг вечерней росой. Там, среди мягкой травы и низко стелющегося кустарника, они встретят новый день. И в лучах восходящего солнца засеребрятся новые капли – мудрее прежних – они уже летали – но помнят ли они об этом? Или будут считать травинки своим единственно существующим домом, отраженным в полусфере водяного глаза? А лес, чернеющий на горизонте – далеким, пугающим и враждебным, как будто он не был им домом несколько десятков минут назад? Или же ощутят в ближайшей (или отдаленной) капле частицу чего-то родного, возможно, составлявшего прежде единое целое? Боятся ли они нового дня? Жалеют ли о полете, или о прежней уютной жизни в лесу? Или о теперешней жизни? А стоит ли жалеть? 30.09.03
Публикации на других ресурсах:
|
© 2007-2018г. Евгения Кашина. Все права защищены.